Грон. Трилогия - Страница 113

К оглавлению

113

Алкаст ворвался к отцу мрачнее тучи:

— О боги, она сошла с ума!

— Что случилось?

— Она приказала приготовить к аудиенции текст эдикта, возводящий этого базарного десятника в достоинство Всадника!

Юноний резко повернулся:

— Ты шутишь?!

— Клянусь Эором-защитником.

Юноний посмотрел на языки пламени в камине.

— Значит, эта высокомерная сучка решила отвергнуть мое предложение. — Он сделал паузу. — Что ж, скоро она сильно пожалеет об этом.

Он поднял колоколец и зазвонил. Когда вошел слуга, Юноний обратился к сыну:

— Ступай, Алкаст, и ничего не бойся, я займусь подготовкой неприятного сюрприза для нашей базиллисы. Конечно, грешно так поступать с влюбленной женщиной, но она потеряла разум, а это непростительно.

Когда Алкаст вышел, Юноний усмехнулся и вполголоса произнес:

— Спасибо, дорогая. Я никогда не был в восторге от идеи свадьбы. Ты казалась мне слишком умной, чтобы я мог чувствовать себя спокойным.

Вечером следующего дня Грон сидел в своей комнате в таверне «Трилистник» и слушал Слуя. Церемония посвящения во Всадники прошла, как и ожидалось, спокойно. То, что об этом событии заранее знала каждая собака от порта до стен дворца, тоже не было неожиданностью. Юноний хорошо позаботился об этом. И в домах патрициев кипели нешуточные страсти о наглости «этой девчонки». Но сейчас Грона волновали более важные вопросы. Слуй закончил доклад и Грон спросил:

— Значит, ты считаешь, что после этой «ночи длинных ножей» весь север и центр Элитии будет чист от влияния Хранителей?

Слуй пожал плечами, что при его размерах смотрелось угрожающе.

— Возможно, кто-то и останется, но сети не будет, это точно. — Он расплылся в улыбке. — Спасибо брату Ихторму — он заслужил те месяцы жизни, которые получил.

— Прекрасно. Через две луны состоится Совет систрархов, и я думаю, Юноний постарается приурочить свой удар именно к нему. Пошли гонцов, пусть и мы ударим день в день.

— А вам не кажется, что если бы до систрархов успели дойти некие известия ПЕРЕД Советом, то многие были бы сговорчивее.

Грон усмехнулся:

— Я позабочусь о том, чтобы кое-кому кое-что стало известно до Совета, но не хочу раньше времени тревожить Юнония. Если он действительно посвященный, то до него вести могут дойти намного раньше, чем до систрархов, а мне нужно, чтобы он пребывал в уверенности, будто полностью контролирует ситуацию. Тогда ничто не помешает ему плыть по МОЕМУ каналу.

Прошли полторы луны.

Юноний стоял, привалившись к косяку прочной двустворчатой двери, и насмешливо наблюдал, как систрарх Саора трогает золото дрожащими руками.

— Как видите, благородный Элизий, я не бросаю слов на ветер.

Систрарх повернул к нему взмокшее лицо:

— И когда же я могу получить обещанное, благородный Юноний?

Тот шагнул в сторону, освобождая дверной проем, и жестом указал на выход:

— После Совета, достойнейший, сразу после того, как мы спасем нашу великую державу, вырвав ее из рук обезумевшей шлюхи.

Элизий сосредоточенно кивнул:

— Но я хотел бы быть уверенным…

Юноний усмехнулся. И этот туда же.

— Хорошо, за день до Совета я вручу вам в качестве задатка четверть оговоренной суммы.

Систрарх обрадованно закивал. Верховный жрец проводил его до двери, сердечно попрощался, лично прикрыл дверь и презрительно улыбнулся. Низкие твари, как мало надо, чтобы купить систрарха. Если бы он раньше предполагал это, сколько проблем вообще бы не возникло. А он-то сомневался, когда Хранитель Порядка предложил ему эту идею. Юноний вздохнул. Да, Измененный основательно потряс Орден. Никогда раньше ему не приходилось полагаться на собственные ресурсы. До сих пор все его проекты финансировались щедрой рукой. А сейчас даже сеть младших посвященных приходилось содержать за свой счет. Он уже основательно порастряс мошну храма, и, если бы не деньги купцов, можно было бы прикрывать лавочку. Юноний бросил взгляд в сторону прочной, обитой бронзой двери. Конечно, систрархов это впечатляет. Но он-то знает, что большая часть этих денег не позднее чем в день Совета уйдет на юг и запад — местным посвященным, а систрархам придется подождать с выплатой остальных трех четвертей до лучших времен. Которые — впрочем, Юноний в этом не сомневался — обязательно наступят. Только его энергичные действия пока отвратили от Элитии угрозу горгосского и венетского вторжений. Хранитель Порядка твердо заявил ему об этом. Элитию может спасти лишь его успех. Юноний вздохнул и, окинув взглядом двух могучих реддинов, стоящих у дверей, поднялся в свою комнату.

Слуй увидел, как погасли окна, и подал знак. Сержант, стоящий рядом с ним, несколько раз махнул полой плаща, заставляя огонь маленькой лампы то появляться, то исчезать. Слуй завернулся в плащ и принялся ждать. По этому сигналу его люди, проникшие в дом через вырытый подземный ход, откроют вентиль бронзового баллона, и внутрь потечет воздух, который Грон называл мудреным словом «закись азота». Что это означало, Слуй не знал, но тому, как это действует, свидетелем был не раз. Через некоторое время дом наполнился звуками хохота, потом все стихло. Слуй подождал еще некоторое время, потом осторожно махнул рукой. Бойцы и нищие бросились вперед. Дверь выбили быстро. Через некоторое время окованные бронзой двери в глубине комнаты распахнулись, и наверх стали рысью подниматься люди с мешками, в которых позвякивало золото. Не прошло и часа, как все было кончено.

113