Грон. Трилогия - Страница 139

139

— Хватит, заткнитесь, — повернулся к «реддину»: — А теперь я хочу узнать, что хочешь сказать мне ты?

Улыбка у «реддина» на лице помертвела, он уставился в глаза Грону и, видимо прочитав в его глазах свой приговор, гордо вскинул голову и произнес:

— Я умру, Измененный.

Грон усмехнулся, услышав из его уст столь четкое подтверждение того, что это покушение имеет отношение к Ордену, потом деланно тяжело вздохнул и ответил:

— Если бы ты знал, парень, как это для тебя будет мудрено. Прошло три часа. Грон подъехал к курьерской заставе и, бросив поводья подбежавшему коноводу, жестом подозвал выскочившего на крыльцо командира десятка «ночных кошек». Указав на дорогу, он отрывисто приказал:

— Милях в восьми отсюда есть поворот. На самом повороте у левого склона — расщелина. Пошли пятерых. Там лежат четверо связанных. Один из них к вашему приезду, возможно, будет мертв. Но если он еще будет жив, постарайтесь с ним поаккуратней. Он знает много интересного. — И Грон спокойно закончил: — Всех доставить к лейтенанту Смурату.

Командир коротко кивнул и мгновенно исчез внутри домика заставы. Через несколько мгновений из дверей вылетели пятеро бойцов и, вспрыгнув на лошадей, на рысях выскочили за ворота. Грон усмехнулся. Да, видно, эти ребята, в отличие от него, не теряли времени зря. Он тряхнул головой и пошел к двери. На мгновение возникла мысль захватить «хилого» с собой, он так и не успел вытянуть из него все, что тот знал, но отбросил ее.

Конечно, Смурат это не Яг и не Слуй, но и он не даром ест свой хлеб, и потом Грону надо было торопиться. Судя по тому что он уже успел узнать, нынешнее лето будет очень непростым И многое зависело от того, что он успеет сделать, прежде чем схватка развернется в полную силу.

Спустя два часа Грон выехал из ворот на свежем коне, ведя в поводу Хитрого Упрямца и еще одного, заводного. До того как откроются все перевалы, оставалось еще около полулуны, и он намеревался успеть в крепость Горных Барсов не позднее чем через луну после Дня весеннего поцелуя, когда Мать-солнце и Отец-луна равняют свою власть и делают день равным ночи. А для этого надо было поторопиться.

Грон выехал из-за выступа скалы и придержал коня. Перед ним лежал Герлен. До крепости было еще около двух часов пути, но по сравнению с тем, сколько он уже проехал, это были уже семечки. Грон вздохнул полной грудью. Эллор был местом, где жила его семья, и там ему, конечно, было хорошо. Но именно здесь он чувствовал себя дома. В Атланторе. В крепости Горных Барсов, в Восточном и Западном бастионах, и особенно здесь, в Герлене. Грон глубоко вдохнул свежий, пахнущий морем воздух и тронул коня.

Оставшаяся за спиной дорога была достаточно тяжела, но небесполезна. С первого же привала он стал приводить себя в порядок, устраивая сначала трехминутные, а потом и более длительные спарринги с бойцами. Сначала он уставал даже от пятичасовой тряски в седле, но через пару дней уже вошел в ритм и спокойно проводил в седле по семь — десять часов в день. К исходу второй четверти они достигли Фарн, где его ждало сообщение, пришедшее по гелиографу за день до их прибытия, в котором говорилось, что начальник кузнечных цехов Угром просит Великого Грона прибыть в долину Баргот. Пришлось сделать крюк и заехать, куда просили.

Угром встретил его в воротах нового кузнечного цеха. Когда Грон спрыгнул с коня, Угром крепко облапил его, а потом, загадочно улыбаясь, поманил за собой:

— Пойдем, у меня для тебя сюрприз.

Он отпер дверь в небольшую комнату, служащую ему рабочим кабинетом. Грон невольно замер на пороге. У дальней стены на нескольких крючках висел полный доспех, состоящий из шлема с полуличиной, брамицы, кирасы и кольчужных рукавов со стальными манжетами, стальных ножных щитков и кольчужной юбки. Угром гордо смотрел на него.

— Это седьмой вариант. В нем можно даже бороться. Уже пробовали.

Грон подошел поближе и придирчиво осмотрел поверхность, потом достал кинжал и попробовал острием прочность кольчужной сетки, а затем сильно ударил в грудь. Доспех отозвался густым глубоким звоном. Угром возбужденно пояснил:

— Бесполезно. Даже топор проникает только на палец. Самый страшный для него — прямой удар копьем на всем скаку, но обрати внимание на угол наклона передней пластины кирасы. Надо очень постараться, чтобы нанести прямой удар.

Грон кивнул:

— Молодец. — Он посмотрел на Угрома, в глазах которого прыгали хитрые чертики, и добавил: — Но, как мне кажется, это не все, чем ты собираешься меня сегодня удивить.

Угром довольно засмеялся:

— Ничего-то от тебя не скроешь, Грон. — И торжественно произнес: — Только в этом цеху я могу делать пять таких доспехов в день.

Грон удивленно посмотрел на него и попросил:

— Объясни.

Угром возбужденно замахал рукой:

— Пошли, сам увидишь.

Они вышли во двор и прошли к громаде кузни, прилепившейся к скале у искусно сложенной из каменных глыб плотины с водяным колесом, ось которого, представлявшая собой мореный четырехугольный брус со стороной почти в четыре ладони, проходила сквозь боковую стену цеха. Когда они вошли внутрь, Угром тут же направился к огромному сооружению, по виду напоминающему механический молот, но намного более громоздкому. Грон подошел ближе и понял, что это явно не молот. Баба «молота» была изрезана какими-то выемками и выступами, а формой он напоминал вытянутый прямоугольник. Угром придирчиво осмотрел сооружение, провел рукой по тускло блестевшей наковальне, идеально ровной, но почти совпадающей с молотом по ширине и длине, и, повернувшись, поманил Грона за собой. Они отошли к дальней стене. Угром достал из кармана что-то напоминающее беруши и протянул Грону. Тот уже догадался, что сейчас произойдет, но решил не лишать Угрома момента триумфа. Они вставили беруши в уши, потом натянули еще тугие меховые шапки с ушами и завязали их под подбородком. Наконец Угром с побледневшим лицом протянул руку и два раза ударил в колокол. Звона почти не было слышно, но по тому, что каменный пол под ногами стал слегка вибрировать Грон понял, что рабочие открыли заслонку плотины. Угром еще больше побледнел и взялся за рычаг. Рывок. Грон, не отрываясь смотрел на пуансон. Тот дрогнул, на мгновение как бы завис, потом рухнул вниз по направляющим, быстро набирая скорость. От удара стены цеха вздрогнули, а над полом пронесся вихрь пыли, выбитой из самых укромных уголков. К рухнувшему пуансону подбежали несколько рабочих и поймали цепи, сброшенные вниз с блока, прикрепленного к потолку. Сноровисто подцепив их крюками за угловые петли, рабочие отбежали назад. Угром потянул другой рычаг, и цепи начали медленно натягиваться, пуансон медленно и величаво пополз вверх. Они подошли к матрице. Б ее углублениях лежали четко вырубленные заготовки для доспеха. Остатки металлического листа, который Грон и принял за наковальню, валялись на полу. Угром, уже сняв шапку и вытащив беруши, что-то возбужденно говорил Грону. Тот усмехнулся, сделал знак подождать и в свою очередь вытащил из ушей затычки. Бросив шапку с берушами какому-то рабочему, он спросил:

139