Грон. Трилогия - Страница 159

159

Сайторн увлекся и писал долго, вдумчиво, а потому чуть не пропустил момент, когда вернулся Грон. Он едва успел спрятать листки и повалиться на расстеленный плащ, как полог палатки отлетел в сторону и на пороге появился возбужденный Грон.

— Валяешься?! Когда вокруг вершатся такие дела! Сайторн сел с видом оскорбленной невинности.

— Вы же не оставили мне ничего иного, Ваша непреклонность. Судя по взглядам ваших бойцов, если бы я удалился от границ лагеря больше чем на полшага, мне бы с удовольствием прострелили пузо.

Грон захохотал и, быстро пройдя в угол палатки, выволок какой-то сверток, туго увязанный в войлок. Сайторн с интересом подобрался поближе. Грон разрезал веревки и осторожно развернул какой-то бронзовый цилиндр со стеклянным окошечком на боку, глиняный сосуд с плотной пробкой и двумя медными штырями, торчащими из нее, и какой-то диск, а также кучу шнуров с медной проволочкой в середине. Быстро соединив все это в причудливую конструкцию, он достал свинцовый цилиндрик, поднес его к стеклянному окошку и начал отвинчивать крышку. Как только между крышкой и корпусом появилась щель, диск, лежащий на столе, гулко защелкал, а спустя мгновение щелчки превратились в вой, диск затрясся, заскользил по столику и рухнул на пол. Грон торопливо завинтил крышку, осторожно положил пенал в сторону и перевел дух. Его лицо было бледно. В этот момент полог палатки поднялся и на пороге возник сержант с обнаженным мечом, за его спиной виднелся еще десяток бойцов. Грон как-то ошеломленно взмахнул рукой:

— Все в порядке, сержант. Вызовите ко мне капитана.

Сержант настороженно осмотрел пространство палатки, бросил на Сайторна угрожающий взгляд и, молча козырнув, вышел. Грон несколько мгновений сидел на полу, тупо уставясь на цилиндр, потом пробормотал:

— Руды, похоже, супербогаты, значит, содержание где-то около ноль пяти процентов, при стандартном соотношении изотопов это значит умножить еще на ноль ноль семь, получается… Для первого этапа нужно два — четыре года и несколько десятков тысяч человек, которые быстро превратятся в трупы…

В этот момент полог опять откинулся. На пороге стоял капитан.

— Мой командор, капитан…

Грон жестом прервал доклад и указал на валявшуюся в углу медвежью шкуру:

— Садитесь и слушайте внимательно. Пишете хорошо?

Капитан кивнул и достал из планшетки тонкие листки вощеной бумаги и самописку. В Корпусе все умели писать, а офицеры тем более, но степень этого умения иногда варьировалась очень сильно. Сайторн в очередной раз с удивлением подумал, почему Грон не захватил эскорт «ночных кошек», а привел с собой обыкновенную линейную сотню из Восточного бастиона, но кто разберется в мыслях Измененного? Оставалось надеяться, что это, как всегда, имеет свой смысл и, что случалось менее часто, не приведет к неприятным последствиям. Идти в глубь недавно еще абсолютно враждебной степи без серьезной охраны, это, знаете ли…

— Организовать разведку по эту сторону лощины. За линию, пересекающую центр лощины, не переходить, задача — найти источники воды и топлива, а также многокамерную естественную пещеру с перемычками между камерами не менее человеческого роста. Проводник говорит, что здесь такие есть, хотя показать ни одной не может. Из всех найденных источников взять образцы воды и привезти мне. Далее, подготовить двух гонцов до Восточного бастиона, с двумя сменными лошадьми каждый, выезжают завтра утром. Провести картографические работы на сорок миль в округе. Все передвижения за пределами лагеря осуществлять только в маске-респираторе. Все. Вопросы? Капитан подскочил, не успев доцарапать пером:

— Никак нет. Грон кивнул:

— Выполняйте.

Когда полог за капитаном упал, Грон несколько мгновений молчал, после чего повернул к Сайторну напряженное лицо со стиснутыми губами и в который уже раз спросил:

— Так сколько, ты говоришь, осталось времени? Сайторн почувствовал, что от тона, которым был задан этот вопрос, у него волосы встают дыбом. Но что-то в этом тоне заставило его разомкнуть губы и в тысячный раз произнести то, что выучил наизусть еще юношей, когда проходил послушничество под руководством самого Хранителя Творца:

— По велению Творца, годом Очищения является тысяча семьдесят седьмой. В этот год небеса обрушатся на землю, воды выйдут из берегов и подземные боги вырвутся наружу. Очищение будет длиться семь лет. Выживет один из десяти. Но все посвященные будут заранее укрыты в тайных местах, чтобы после окончания Очищения выйти к людям и нести им волю Творца. — Он сделал паузу и тихо закончил: — По календарю заггров год Очищения наступает через одиннадцать лет.

Грон несколько мгновений смотрел куда-то невидящими глазами, потом осклабился и произнес: — Успею.

Грон спустился к пирсу и двинулся к своему кораблю. Это не была уже ставшая привычной узкая и хищная унирема, предназначенная не столько для правильного морского боя, сколько для того, чтобы сразу после заката вынырнуть откуда-то из черноты между небом и морем и выплеснуть на палубу вражеского корабля волну беспощадных стальных клинков. Этот красавец был предназначен для другой стихии. Той, в которой трещат борта под ударами вражеских таранов и звонко хлопают тетивы баллист и катапульт. А прежде чем сойтись друг с другом в жаркой абордажной схватке, оба могучих противника могут таранными ударами отправить на корм акулам по нескольку вражеских кораблей. Он должен был стать сильным бойцом, который бы мог даже в тесной свалке морского боя противостоять не менее чем двум горгосским триерам. Могучая дирема, почти в полтора раза превышавшая в длину униремы и тем самым равнявшаяся триере, носила гордое имя «Росомаха» и, казалось, впрямь своим видом неуловимо напоминала этого сильного и хитрого зверя. Сто девять унирем уже вышли из гавани и, разбившись на пятерки, будто большие серые рыбины покачивались на волнах, покрывая ближнюю воду неровным пятнистым ковром, медленно шевеля при этом веслами, будто огромными плавниками, и пританцовывая на крутой волне. Семь дирем — которые хоть и назывались так же, как и боевые корабли элитийцев, но отличались от них, как мангуст отличается от суслика, — все еще покачивались у пирсов. Несмотря на то что он сказал мастеру Смигарту, Грон долго раздумывал — брать ли в поход эти корабли. Ибо до сих пор он руководствовался правилом, по которому для создания полноценной, слаженной команды необходимо, чтобы экипаж походил вместе не менее четырех — шести лун. Но экипажи дирем были по большей части укомплектованы опытными бойцами, ветеранами флота Корпуса, к тому же прошедшими хорошую морскую выучку на униремах. А некоторые уже успели побывать в бою во время разведывательного рейда вместе с Гроном. Да он и не представлял, как без них можно обойтись. Если им придется ввязаться в крупное морское сражение с более чем сотней кораблей, а скорее всего это неизбежно, диремы будут необходимы. Униремы — королевы в другой тактике. Увидев корабль, завалить мачту и идти вне пределов видимости, дожидаясь темноты, потом вынырнуть у борта из ночной темени и обрушиться на ошарашенного врага, не оставляя ему ни малейшего шанса. В обычном морском сражении они, конечно, тоже не плохи, но… пока есть возможность использовать их главное преимущество — маневренность. Когда же корабли, как это зачастую происходит уже к середине боя, сгрудятся на небольшом пятачке, то униремы, не имеющие тарана и со слабым метательно-артиллерийским вооружением да к тому же с гораздо более низкими бортами, окажутся в невыгодном положении. Поэтому Грону нужен был мощный ударный кулак, способный разорвать вражеский флот, разрезать строй, дать униремам пространство для боя.

159