Грон. Трилогия - Страница 164

164

Адмирал стиснул кулаки и, кивнув слуге, чтобы тот вновь наполнил кубок первосвященного, произнес с плохо скрытым напряжением в голосе:

— Но, как мне кажется, его вина не столь велика. Ведь, по существу, он совершил великое деяние, угодное Магр, доставив нам сведения о неизвестном флоте, угрожающем нам в этих водах.

— Бред! — пьяно взревел жрец. — Он должен был отправить гонца, а не бежать сам.

— Капитан Искарот всю ночь пробирался между вражескими кораблями, стараясь побольше разузнать о враге, — возразил адмирал.

— Чепуха, — возмутился жрец, — все, что нужно, он должен был увидеть во время битвы. А если ему это не удалось, то я не знаю, как он стал капитаном. К тому же достаточно было только сообщения о том, что появился вражеский флот. Ибо я не знаю никого, кто мог бы противостоять силам, находящимся под вашей командой. Три сотни боевых триер — слишком мощная сила. — Жрец икнул, потом с комичной суровостью закончил — Так что я, пожалуй, не буду бросать бабки. Столь вызывающая трусость требует особого искупления.

Адмирал раздраженно сдавил салфетку. Разговор зашел совсем не туда, куда он рассчитывал. Играм решил перевести беседу на какую-нибудь более нейтральную тему, но не успел. С носовой стрелковой площадки раздался звон сигнального колокола. Капитан и адмирал вскочили, едва не опрокинув стол, а жрец с пьяным раздражением уставился на них.

— Ик… что это, адмирал, ик, ваши подчиненные не могут, ик, дать нам возможность, ик, спокойно пообедать, ик?

— Прошу простить, первосвященный, но, похоже, это не подчиненные. — Адмирал отвесил легкий поклон. — Еще раз приношу свои извинения, но сейчас мое место на мостике. — И он вышел из каюты в сопровождении капитана Смрога, бросив на ходу подвернувшемуся по пути Скрую: — Позаботьтесь о первосвященном Сгруме.

Адмирал поднялся на мостик. Дежурный кормчий после почтительного поклона доложил:

— С передовых триер передали, что обнаружены корабли врага.

— Численность?

— Пока передали об обнаружении двух-трех дюжин, но… Адмирал кивнул:

— Это флот. Искарот говорил, что они не отсылают корабли очень далеко от своих основных сил.

Он повернулся и окинул взглядом окружавшие его корабли. На мгновение у него почему-то сжалось сердце, но он волевым усилием задавил столь неподходящее ощущение. Бояться было нечего. По словам Искарота, корабли этого неизвестного врага слишком малы, слабо вооружены и не имеют таранов. А все их преимущество заключается в необычайной маневренности и многочисленной команде, хорошо подготовленной к абордажной схватке. Значит, основной тактикой должен стать отказ от таранного удара и сохранение дистанции. Тогда триеры, пользуясь превосходством в метательной артиллерии, смогут расстреливать вражеские корабли, не давая им завязать абордажную схватку до тех пор, пока сами не будут готовы это сделать. Правда, он до сих пор не мог понять, как столь слабые на вид корабли, если он, конечно, правильно понял описания Искарота, могли столь быстро расправиться с мощными боевыми триерами.

— Новый сигнал с передовых триер. Корабли врага перестраиваются. Видимая численность — около сотни кораблей. Размеры — большая часть не более посыльных ониер и около десятка побольше. Большие корабли идут впереди, в центре линии.

Адмирал кивнул. Десять кораблей побольше. Может, это и есть какое-то тайное оружие, позволившее каким-то посыльным ониерам победить мощные боевые триеры?..

— Золотой эскадре — увеличить ход. — Он сжал поручни ограждения.

Передавать особенности разработанной им тактики на остальные корабли эскадры времени уже не было, поэтому оставалось только показать все личным примером. Золотая эскадра, на кораблях которой стояли самые мощные во всем флоте баллисты и катапульты, подходила для этого как нельзя лучше. К тому же, если противник вывел вперед свои наиболее крупные суда, значит, он желает сразу захватить инициативу. Позволить ему сделать это адмирал никак не хотел. Флагман затихал. Отряды золотоплечих уже стояли на определенных им местах, и только один, состоящий из пяти десятков воинов, растерянно сгрудился вдоль обеих стен каюты первосвященного, которая была возведена как раз на месте их построения. Стрелки из лука заняли свои места, а расчеты баллист и катапульт живо расчехляли свои механизмы. Наконец все успокоилось. Некоторое время был слышен только плеск волн, скрип весел в уключинах и басовитый гул гонга, отсчитывающего темп. И вот послышался протяжный крик артиллерийского офицера:

— Оттянуть тетиву!

Тут же в мелодию идущей полным ходом пентеры вплелись звуки скрипа вращаемых воротов. Адмирал нахмурился. Две задние баллисты не могли вести огонь, так как каюта жреца заслоняла им весь сектор обстрела. Корабли врага уже были хорошо видны. Вражеский флот беспечно шел под парусами убрав весла внутрь. Адмирал понял, что они берегут силу гребцов для решающей схватки. Что ж, это было разумно. Впереди, прямо напротив уже вышедшей в первую линию Золотой эскадры двигалось восемь кораблей с двумя рядами весел, которые по размерам почти достигали триер. На их палубах виднелись и достаточно мощные баллисты и катапульты, хотя на первый взгляд они все же были слабее, чем те, что были установлены на кораблях Золотой эскадры. В этот момент у него над ухом послышался пьяный голос:

— Они собираются драться с нами?!

Адмирал дернулся. Рядом с ним, слегка покачиваясь, стоял первосвященный Сгрум. У обреза борта несколько младших жрецов торопливо отвязывали двенадцативесельную лодку, явно вознамерившись спустить ее на воду, для чего необходимо было прекратить движение и убрать весла.

164